Земля неведомая - Страница 98

Сам он почти ничего не ел и практически не спал. Возможно, ему следовало бы как-то распределить хотя бы часть своих обязанностей между другими людьми. Но проблема-то в том заключалась, что людей у него не было. Кадоль также разрывался, как и он сам, а алькальда и Мартиньо допускать до управления городом было по-прежнему очень рискованно, хотя, Влад теперь гораздо более внимательно прислушивался к их советам и даже просто случайно оброненным словам. И всё время нарастала и увеличивалась тревога за Галку. Ну, как она там? Удалось ли догнать Шаверни? Как прошёл бой? Почему они так долго? Даже примерно предположить время их возвращения Влад не мог. Тем более не мог знать, как обстояли дела, и насколько причудливо всё закрутилось на самом деле.

На третий день приключилась новая напасть. Влад находился в гавани, на складах, производил учёт оставшегося продовольствия, когда к нему подбежал матрос с "Экюэля".

— Вас разыскивает дон Альваро, — запыхавшись, проговорил матрос и вложил ему в руку мятую записку, влажную от пота.

Торопливо развернув листок, Влад прочитал следующее:

"Вас ждёт Хавьер Варгас и ещё несколько сеньоров".

Да, кратко, нечего сказать. Не мог алькальд поподробнее написать, чего нужно этому старому борову? Опять пришёл требовать возвращения Исабель? Влад повертел в руках бумажку. Чернила уже начали расплываться на влажном листке — жара сегодня стояла неимоверная, верный признак скорой бури. Что делать? Бежать в дом алькальда? Ага, этот мерзавец Варгас только свистнул, и Влад тут же побежал к ноге! Сейчас! Не дождётесь! Но если дело касается Исабель? Впрочем, дон Альваро и, тем более, донья Мерседес, девушку в обиду не дадут и из дома не выпустят. А если речь идёт о ещё каких-то важных вещах? Недаром Варгас не один заявился.

— Возвращайся в дом алькальда, — приказал Влад матросу, который отошёл было в сторону, чтобы глотнуть воды из фляги, протянутой ему приятелем — одним из тех, что работали сейчас в порту, проверяя и пересчитывая мешки с сухарями и бочки с солониной. Тот немедленно вернулся на место, всем своим видом показывая готовность к действию, — Передай, что я буду через час. Пусть ждут, если у них ко мне такие важные дела.

Матрос кивнул и умчался. Влад закончил с подсчётами. На ближайшую неделю провианта должно хватить. А вот когда вернётся основной блок эскадры — тогда уже придётся туговато, не говоря уже о том, чтобы запастись провиантом для перехода. Эта зараза Роджерс уволок с собой чуть не половину, да ещё и поджёг склад напоследок — сколько сгорело, так и не удалось выяснить точно. Через полчаса работа была завершена. Влад наскоро ополоснулся и переоделся, а то ведь тоже был весь в пыли и в поту. Горизонт был ясным, небо и море — совершенно неподвижными. Но в этой неподвижной жаркой тишине существовала какая-то смутная угроза. Кадоль тоже с тревогой рассматривал плавившуюся в полуденном мареве синеву океана.

— Не нравится мне такая погода, — проворчал он, неторопливо набивая свою неизменную трубку.

— Мне тоже не нравится, — откликнулся Влад, — Неспокойно как-то. Кажется, будет шторм.

— Будет, и нешуточный, — ответил Кадоль и сунул трубку в рот. Влад знал, что больше от него слова не добьёшься. Но и сказанного было достаточно. Старый шкипер слов на ветер не бросал, он в этом уже успел убедиться. А уж, что касается знания моря и погоды, то в этом Кадолю равных не было. Француз из Марселя, он уже чуть не сорок лет плавал в этих широтах, и все французские Карибы знал, как свои пять пальцев. И не только французские. Хоть и взял его д'Ожерон на Мартинике по рекомендации самого де Бааса, у Влада были глубокие подозрения, что прошлое шкипера было далеко не так безоблачно, как сегодняшнее небо. Наверняка, ходил в молодости с пиратами. У Влада было совершенно чёткое ощущение, что интуиция его не подводит, но спрашивать что-либо у Кадоля было совершенно бессмысленным: усмехнётся в усы, пыхнет трубкой — вот и весь ответ.

— Нужно закрепить корабли на якорях, как следует, — сказал ему Влад, — Проверить такелаж, свернуть получше паруса и задраить все люки. Подготовиться на случай шквала. А то будет, как у острова Мона…

Шкипер одобрительно взглянул на молодого офицера. Всё верно говорит парень, варит голова.

— Будет сделано, — только и сказал он.

…Быстрым шагом, но не бегом Влад вернулся в дом алькальда. Подходя к двери, он привычным жестом откинул рукав в взглянул на часы, на свой чудом уцелевший во всех передрягах «Ролекс». Прошёл ровно час. Нормально, как обещал. Давешний матрос открыл ему дверь, и Влад прошёл в гостиную. Там его встретили донья Мерседес и побледневшая, взволнованная Исабель.

— Они ждут вас в кабинете, — торопливо проговорила сеньора Мерседес, а Исабель молча уцепилась за его рукав.

"Не отдавай меня им!" — умоляли её глаза.

— Не волнуйся, — прошептал он, улыбнувшись, чтобы немного её ободрить, — Я никому тебя не отдам. Всё будет хорошо. Сеньора Мерседес, думаю, будет лучше, если вы с Исабель подождёте окончания разговора в вашей комнате. Не оставляйте её одну, пожалуйста.

— Хорошо, — взволнованно ответила пожилая испанка, — Я о ней позабочусь.

Донья Мерседес никогда даже предположить не могла, что в её доме будут происходить подобные невообразимые вещи. И вот — на тебе, пожалуйста: квартируют пиратский адмирал, французский губернатор, сбежавшая из дома сеньорита, её жених-пират, и вообще творится такое, что совершенно несовместимо даже с малейшими представлениями и порядочности и нормах приличия. А ей — донье Мерседес де Баррио-и-Баллестерос, пожилой благовоспитанной даме — даже нравится участвовать во всех этих безобразиях! Она сердилась сама на себя, но не могла подавить искреннего восхищения сеньорой Спарроу и её мужем, и глубокой привязанности к этому странному и красивому русскому мальчику и его невесте — такой трогательной и нежной девушке, с которой они составляли самую чудесную пару из всех, что она когда-либо видела. И уже давно (как меняются представления о времени в подобной обстановке; давно — это почти целая неделя!) она положила себе в обязанность всячески им помогать и способствовать их скорейшему браку. И не менее искренне негодовала донья Мерседес по отношению к дону Хавьеру. Была бы её воля, она бы вообще его на порог не пустила! Надо же было удумать такую чудовищную вещь! Нет, возвращаться домой Исабель никак нельзя! И, хотя пожилая дама всегда превыше всех достоинств ценила скромность и послушание, и свою собственную дочь воспитывала именно в подобной морали, но сейчас она была готова поступиться собственными принципами!