Земля неведомая - Страница 31


К оглавлению

31

— С каких это пор? — Влад и правда был удивлён. Неподдельно удивлён. Ему всегда казалось, будто Галке нравится кочевая жизнь и репутация грозной пиратки.

— С тех пор, как не стало Моргана, — призналась Галка. — Но уже тогда было поздно дёргаться, а сейчас и подавно. Помнишь, у Соловьёва — Ходжу Насреддина побили за то, что он посмел разрушать миф о Ходже Насреддине? Я поняла, что если вздумаю отвалить в сторону, то наступлю на те же грабли. Бить меня, может, и не стали бы. Просто начали бы презирать, а я не хочу, чтобы братва меня презирала.

— Я тоже всё понял: у тебя депрессия, — Влад говорил совершенно серьёзно — шутить над такими вещами не стоило. — Хочешь выйти из игры, но не знаешь, как? Лично я бы на твоём месте прикинул все возможные варианты.

— Эх… — вздохнула Галка, наблюдая, как матросы укрепляют треснувшую ещё во время шторма бизань-мачту, и негромко добавила: — Прикидывала. От самых реальных до самых фантастических. Потом как-нибудь результатами поделюсь, не при братве. А то они, жучары, все по-русски неплохо понимают, только никто не признаётся.

— У меня тут один вариант наклёвывается, — так же негромко проговорил Владик. — Может, ты такой уже и прокручивала, но речь идёт обо мне.

— Интересно, — Галка хитро усмехнулась. Сосед в последнее время был богат на сюрпризы.

— Д'Ожерон предлагает мне место второго помощника на своём фрегате.

— Ага, — новость для Галки была и хорошей, и плохой одновременно. — Ему понравилось, как ты командовал «Экюелем»… Сам-то что решаешь?

— Я пойду.

— На государственную службу? — мадам капитан скривилась. Сама идея о службе вызывала у неё раздражение, а при мысли о господине де Шаверни раздражение перерастало в зубную боль. — Делать тебе нефиг — с д'Ожероном связываться. А боцманом на линкоре быть не желаешь? Тем более, что мне по любому, через "не хочу", придётся брать офицерский патент, и ты так или иначе окажешься на госслужбе.

— Надолго он у тебя в кармане задержится, патент этот? — едко усмехнулся Владик. — Насколько я тебя знаю, нет. А я хочу жить, не боясь, что однажды меня объявят вне закона и повесят.

— Ты пессимист, Влад. Пиратство и мне, и тебе так или иначе будут ещё долго припоминать. А на службе — и подавно. Лично мне на это плевать, а тебе, когда высокородные бездарности начнут обходить твои заслуги, я не позавидую.

— Это ещё почему? Разве мы мало нарубились во славу, хм, прекрасной Франции?

— Немало. Но — неофициально. По-пиратски. Добытое нами золотишко, понимаешь, никому брать не зазорно, а вот пиратов в офицеры службы его величества — моветон[Дурной тон]. Война войной, а испанские родственники могут обидеться на кузена Луи. Так что зажмут тебя в нижних чинах до конца жизни как пить дать.

— А ты предлагаешь мне быструю карьеру? — съязвил Владик.

— Если докажешь братве, что потянешь капитанскую лямку — я тебя первая поздравлю. Мне почему-то кажется, что потянешь.

— Но ты предлагаешь должность боцмана. Или мне послышалось?

— Влад, — усмехнулась Галка. — Я всё понимаю. Ты по-мужски честолюбивый. Тебе обидно, что ты стараешься, а твои старания мало кто замечает. И за мной грех был — я тебя, мягко говоря, недооценивала. Тут Джек стопудово прав. Но капитаном тебе пока быть рано. Ты сделал первый и главный шаг: поверил в себя. Теперь сделай второй — чтобы остальные в тебя поверили… И вообще, — тут она весело заулыбалась, — когда Жером приклеил мне это прозвище — «Воробушек» — ты, помнится, изволил прокатываться насчёт "сестры Джека-Воробья". И правда, смешное совпадение. Вот когда ты у нас сделаешь карьеру, в Мэйне вместо капитана Блада появится капитан Влад. Тогда уже я над тобой похихикаю.

Названый братец не удержался — рассмеялся. Искренне. Но камушек на душе с каждым словом прибавлял в весе…


Там русалок обвивает
Кос зелёная река.
Солона вода морская
Над могилой моряка.


Труп исчезнет в океане,
А душе — гореть в аду.
Но тогда не открывай мне,
Если ночью я приду!


Как долго скитаться
По дальним морям!
Как долго, как долго
Не видеть тебя!
О, Анна-Мария, как долго![Стихи Светланы Головко]

Французы всё тянули свою пиратскую задушевную, а Галка думала о том далёком уже мире двадцать первого века. Для неё и для Влада отсчёт «родного» времени остановился в октябре две тысячи седьмого. Что там с их близкими? Как они пережили утрату своих детей, друзей? Как живут сейчас? Теперь уже не узнать…

— Я всё-таки пойду на "Экюель", — сказал Владик. — Там будет труднее, чем в твоей эскадре, но я не хочу больше катиться по чужой лыжне.

— Воля твоя, — проговорила Галка, глядя на волны, бившиеся в борт "Гардарики".

Владик за эти три года в самом деле стал для неё братом. И Галке действительно хотелось увидеть его в свободном плавании, а не в кильватере. Но когда это произошло — почувствовала пустоту.

6

Когда-то кастильцы гордо заявляли на всю Европу: это Испанское море, и никто другой не смеет сюда заходить. Строго говоря, у них для подобных заявлений были непотопляемые юридические основания. Одним росчерком пера папа Александр VI 4 мая 1493 года разделил все открытые и неоткрытые земли между Испанией и Португалией[Булла "INTER CAETERA". Впоследствии границы, разделявшие между Испанией и Португалией весь (!) земной шар ("…все острова и материки, найденные и те, которые будут найдены, открытые и те, которые будут открыты…"), редактировались трижды — в 1494 (Тордесильясский договор), 1506 и 1529 (Сарагосский договор) годах. Самое интересное, что де-юре этот "раздел мира" был отменён лишь в 1777 году.]. Мэйн достался Испании… Мир поделен, все счастливы? Ага. Покажите хоть одну крупную страну Европы, которая не возмутилась бы подобным положением дел. "Я не помню такого места в завещании Адама, которое бы лишало меня доли на владение Новым Светом", — сказал король Франции Франциск Первый. И его слова с делом не разошлись. Ещё при жизни Колумба у берегов Нового Света появился некий французский корсар. Время шло, к действиям Франции прибавились действия Англии, и весьма активные. "Пираты её величества" — Фрэнсис Дрейк, Уолтер Рэйли, Фробишер, Кэвендиш — первыми поставили дело на поток. А что вы хотите? Если Англия осмелилась усомниться в авторитете папы, то почему она должна была соблюдать папскую буллу от тысяча четыреста затёртого года? Английская казна пополнялась пиратской добычей, страна прирастала колониями, а Испания, несмотря на отчаянное сопротивление, только теряла. Франция тоже не осталась в стороне от этого весёлого дерибана, и за достаточно небольшой промежуток времени отхватила себе несколько весьма жирных кусочков. Чего стоили, например, сахарные плантации Французской Эспаньолы — Сен-Доменга — дававшие дохода больше, чем все английские колонии Мэйна вместе взятые! Над Тортугой тоже когда-то развевался красно-жёлтый кастильский флаг. А потерю Мартиники в Мадриде восприняли чуть ли не как национальную трагедию, и до сих пор не смирились с подобным позором[Мартиника была захвачена французами в 1635 году, и пятьдесят лет (до 1685 года) Испания не признавала за Францией прав на этот остров.]. Зато Франция теперь располагала не только большим чудесным островом с плодородной землёй, но и прекрасной базой для своего флота. Французские линкоры были так велики, что лишь один из них смог, не стесняя прочие суда, бросить якорь на внутреннем рейде. Два других плавучими крепостями стояли у входа в гавань Фор-де-Франс с таким расчётом, чтобы не только не мешать огню форта, но и послужить дополнительной защитой городу. Захваченные Галкой «испанцы» тоже были немаленькими, но эти… По восемь десятков отличных бронзовых орудий на каждом, мачты высотой метров по пятьдесят, и наверняка человек по шестьсот-семьсот команды. Что ни говори, а французы умели строить если не самые прочные и долговечные, то самые красивые и величественные корабли семнадцатого века.

31